Я так крепко уснула, что даже не слышала, как пришла Бэйба. Наверное, она поняла, как я себя чувствовала, потому что утром только немного поворчала из-за того, что ей одной пришлось возиться с Тушей, которому-таки удалось упиться до безобразного состояния. Она рассчитывала, что ей поможет Тод Мид, но он смылся домой к своей Салли, боясь, что она обидится на него за опоздание. Угощаться за счет Туши ему было в самый раз, а вот усаживать его пьяного в такси, тут уж извините!
– Хорошо еще, черт его дери, что ты догадалась спросить у него его проклятый адрес, – закончила свой рассказ Бэйба.
* * *
В воскресенье после мессы я пошла погулять по городу и долго бродила по тем местам, где бывали мы с Юджином. Мне на ум все время приходил образ стройной девушки в розовом платье, и я вдруг стала думать, что или она, или еще какая-нибудь такая же раскованная, уверенная в себе девушка сидит где-нибудь в кафе и пьет чай с ним и они улыбаются друг другу. Я представляла это себе так, словно смотрела в окно воображаемого кафе, в котором они сидели. Настроение у меня испортилось, и спать я легла с ужасной головной болью.
Работа в лавке отвлекала меня от грустных размышлений, не давая скучать, надо было пошевеливаться, особенно когда случался большой наплыв покупателей. Еще меня немножечко бодрило то, что он прислал мне открытку. Я надеялась и ждала…
Глава восьмая
Это случилось в самый обычный день – точно гром прогремел среди ясного дня.
Я разбирала счета – в лавке было затишье – и, услышав, что открылась дверь, поднялась, чтобы обслужить покупателя.
Ноги мои вдруг точно приросли к земле. В дверях стоял мой папаша. Я никак не ожидала увидеть его здесь, и меня тотчас же охватило предчувствие беды.
– Здравствуй, доченька, – елейно протянул он, и я поняла, что он пьян. Я очень растерялась и вместо приветствия пробормотала что-то невразумительное. Но он не нуждался в моих словах, а жаждал говорить сам, поэтому начал без лишних предисловий:
– Докатилась! Опозорила меня! Мне уже и письма пишут, – он кашлянул, – о том, с кем ты время проводишь.
– С кем? – опешила я. – Какое время? Что за письма?
– Значит, все хорошо? Все, значит, как надо?
– А что? – протянула я, уже уверенная в том, что сейчас произойдет что-то ужасное.
– А вот полюбуйся, что мне пишут!
Он вынул письмо из кармана и, чуть успокоившись, сказал:
– Я хочу поговорить с тобой, моя драгоценная. Ты живешь не по-божьи…
– Что-что? – переспросила я, разворачивая письмо. Оно было напечатано на машинке. Сердце у меня упало.
«Дорогой мистер Брэди!
Полагаю, что самое время вам узнать о том, где и с кем ваша дочь проводит время. Более двух месяцев она встречается с женатым мужчиной, который не живет со своей женой. О нем в городе сложилось мнение, как об ужасном проходимце. Неизвестен источник его доходов, к тому же он не исповедует никакой религии. Он отправил свою жену в Америку и использует свой дом, чтобы, пригласив туда молоденьких девушек и усыпив их бдительность, опоить их. Ваша дочь ходит туда одна. Надеюсь, что мое предупреждение не запоздало, потому что мне больно было бы узнать, что порядочная ирландская девушка, добрая католичка, стала жертвой грязного иностранца. Друг».
Я снова прочитала письмо, сквозь пелену слез, застилавшую мои глаза. Я плакала не потому, что рядом стоял разгневанный отец, а от того, что кто-то мог позволить себе думать так о Юджине.
– Нечего сказать, дождался я, грешный, на старости лет!
Сейчас уже и не помню почему, но отец казался каким-то уж очень высоким, и голос его был хриплым от ярости.
– Все это ложь, – сказала я, – все полное вранье! Я знаю этого человека, – я не могла заставить себя произнести имя Юджина, – его знают и Бэйба, и моя квартирная хозяйка, и вообще все, кого знаю я, считают его порядочным человеком.
– Он разведен?
– Да, то есть еще нет…
Лицо отца налилось кровью:
– Где!? Где он!? Я из него душу вышибу!
– Он уехал, – ответила я.
– Тебе нечего делать рядом с ним, – отрезал отец, – только попробуй взглянуть на него еще раз!
Мне это показалось уже чересчур:
– Я сама себе хозяйка, я буду поступать, как мне хочется.
– Я не потерплю этого! – заорал он.
Миссис Бёрнс примчалась, чтобы узнать, что происходит. Она стала говорить моему отцу, какая я хорошая девушка, и предложила мне отвести его к Джоанне на чашку чая. Ей очень хотелось скорее спровадить его, потому что он дико выглядел и еще более дико вопил.
Джоанна тоже не жаждала с ним возиться.
– Он может тошнить на мой лучший ковер, и Густав нет дом, – изрекла она, когда мы с ней заваривали чай. Отец в это время сидел в столовой и пил вино, придумывая различные казни для Юджина.
Я взяла из плаща, который мой отец повесил на вешалку в коридоре, три фунта. Плащ пах вином и табаком, в каждом кармане были фунтовые купюры, так что я могла надеяться, что исчезновение трех из них замечено не будет. Он, должно быть, получил какие-то деньги за аренду пастбищ, потому что, хотя Джек Холланд и владел большей частью нашей земли, мой отец сохранял несколько полей у самой границы владений.
После того как он попил чаю, Джоанна попросила меня проводить папашу вон, так как он уже начал отключаться прямо в кресле.
Я пошла с ним вместе до телефонной будки на дороге, чтобы вызвать такси и отправить его на станцию.
– Ты поедешь со мной домой. Понятно? – заявил он.
Я пошла впереди на некотором расстоянии:
– Я не могу бросить работу.
– Не думай, что сумеешь надуть меня, – сказал он, – ты едешь со мной, и никаких разговоров.
Он заломил свою новую шляпу на затылок и почесал лоб, на котором осталась красная полоска.
– Хватит вопить на улице, – сказала я.
Именно на этой улице жили многие из клиентов нашей лавки, и мне не хотелось перед ними позориться.
– Ты едешь домой, – упрямо повторял он.
Мне не хотелось домой, даже в лучшие времена дом нагонял на меня тоску. После того как утонула мама, наш дом был заложен, потом его купил Джек Холланд. Отец переехал в сторожку, а Джек сдал дом монашкам. Они и года там не прожили, съехали, жалуясь, что дом слишком уж дорог и в нем сыро. Но скоро поползли всякие слухи, что там видели привидение моей матери. Служащий банка, который собирался снять дом, передумал, услышав о том, что говорят про привидение в округе, так что в отчаянии Джек Холланд попросил отца вселиться обратно на некоторое время, чтобы слухи утихли. С тех пор прошло уже больше года. Сестра матери, моя тетка Молли, приехала приглядывать за моим отцом, с тех пор как умер ее отец, и она осталась наедине с ветром в своем доме на острове Шеннон. Она была рада возможности заботиться об отце и видеть хоть иногда то почтальона, то еще какого-нибудь случайного гостя.